Игорь Сечин рубль в проруби не болтает

С продажей нефти все хорошо, а вот с газом есть логистические проблемы, сказал пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев.

С начала июня рубль начал терять позиции по отношению к иностранным валютам. Некоторые либеральные эксперты писали, что причиной данной проблемы послужило сокращение экспорта нефти и газа из РФ на Запад. C подобной позицией не согласен пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев. Он обсудил с Daily Storm нефтегазовую проблему РФ, а также объяснил, почему в реальности рубль «болтается, как говно в проруби».

— Насколько сильно сократились доходы России от продажи нефти из-за санкций?

— А с чего вы взяли, что они падают? У нас объемы экспорта-то не падают!

В принципе, существует общий спрос, на который в текущем плане есть среднесрочные и долгосрочные прогнозы, с неизбежностью говорящие, что спрос будет повышаться. Но есть краткосрочная ситуация, которая связана со слабым оживлением экономики в Азии и рецессией в Европе.

Не буду говорить про нефть, но могу сказать про газ, например. Цены на газ в Европе резко упали, как вы заметили, а спрос не растет. По одной простой причине: потребление очень сильно упало. Это называется деиндустриализация. Причем оно упало точечно именно в тех отраслях, которые реально, промышленно потребляли газ.

Европа уходит в рецессию, как минимум длительную стагнацию, а может быть, в рецессию более глубокую. Соединенные Штаты пока удерживаются на плаву благодаря своей мародерской экономической политике, причем мародерской в первую очередь к своим союзникам. Но это тоже процесс по принципу «умри сегодня, а я завтра». Но, к счастью для нас, спрос на энергоносители основные не эластичен. Жить захочешь — не так раскорячишься.

Есть определенные рамки, за которыми спрос неэластичен. Дальше он уже определяется демографией, причем не европейской и западной в целом, а мировой, индустриализацией третьего мира — Африки, части Латинской Америки, Азии и так далее. Это регионы колоссального энергетического недопотребления, они энергодефицитны. Они растут во всех смыслах, причем рост потребления превышает рост населения, а населения там полно. Поэтому это абсолютно неверная, на мой взгляд, модальность, насколько критически упал. Это все ситуативные проблемы, по большей части это проблемы логистики, организации платежей и платежных систем, которые надо бы решать быстрее. А все остальное никуда не денется.

— Насколько сокращаются доходы от продажи газа?

— Я могу сказать, что есть серьезные проблемы в области газовых доходов, связанные со спецификой логистики этого рынка — трубами и привязкой к традиционным рынкам. Это проблемы, из-за которых я очень сочувствую нашим коллегам. Наверное, иначе можно было бы строить стратегию. Давайте не будем сейчас, в тяжелый момент, предъявлять претензии. Но с точки зрения нефтяных доходов таких проблем нет.

У нас много чего не хватает, возникает много дополнительных бюджетных нагрузок, а также задач, которые не были предусмотрены заранее, за некоторые годы. Здесь главная идея состоит в том, что надо диверсифицировать источники пополнения бюджета. Это легко сделать, потому что никаких сверхдоходов нефтегазовая отрасль уже не генерирует. Поэтому идея, что мы будем как всегда обдирать нефтегаз, а остальные будут жить как угодно, неверна. Потому что у нас крайне неравномерное налогообложение по отраслям.

То, что нефтегаз был основным источником пополнения бюджета, — это такая традиция, дойная корова. Корову не надо убивать, если она дойная. Не надо путать молочное направление с мясным. Это всегда делало советское сельское хозяйство, поэтому коровы были тощие и несчастные.

— Является ли недавнее ослабление рубля причиной обсуждаемых процессов?

— У нас отсутствует политика таргетирования рубля. У нас Центробанк занимается политикой таргетирования инфляции, а рубля — нет. Политика в отношении рубля состоит в том, что никакой политики нет. Он у нас бесхозный и несчастный, вот так и живет, что ж делать.

А кто этим должен заниматься? Вы, я, ФРС США? Нет таких у нас. Никто не вызвался. Вот он так и болтается, как говно в проруби.

Текущая ситуация с рублем

4 июня первый зампредседателя Банка России Ксения Юдаева заявила, что текущее снижение курса рубля происходит в основном из-за сокращения сальдо торгового баланса. По ее словам, это связано с сокращением экспортной выручки из-за снижения цен на сырье. Но в то же время восстанавливается импорт на фоне роста экономики, добавила она.

Юдаева подчеркнула, что сейчас говорить о каких-то рисках финансовой стабильности, дополнительных к тем, что были ранее, не приходится.

Рубль начал слабеть с начала июня, а его резкое падение началось на прошлой неделе. Доллар за семь торговых сессий подскочил на 5,5 рубля, до 90,2 рубля — максимума с марта 2022 года. В то же время евро за семь неполных торговых сессий достиг 98,28 рубля (тоже пик с марта 2022 года).