«Лётчик заразился от немецких девушек. Начальство узнало, и вызвало его "на ковер": но он совершил немыслимое прямо в кабинете!»
В Хоммерштайне был организован эвакогоспиталь ЭГ 2222. Его начальником и главврачом был назначен Вячеслав Владимирович Степанов. Бесклубов пролежал в этом госпитале какое-то время, потом его посадили на поезд, отвезли в Пермь. Пришлось пройти жёсткую и довольно обидную процедуру спецпроверки в лагере НКВД.
В своих воспоминаниях Валентин Модестович рассказывал не только о героических подвигах, но и о случаях нелицеприятных.
Например, как их командир полка Синельников после пьянки возвращались с лётчиками на аэродром, в очень нетрезвом состоянии. Встретили какого-то полковника, со свитой, он их остановил и начал предъявлять: на каком основании вы ходите в таком состоянии? Началась драка.
Синельчиков выхватил свой пистолет и застрелил этого полковника. А потом, уже по трезвому, когда началось разбирательство, - убедил одного молодого лётчика, который сделал всего один вылет, взять вину на себя - якобы это он стрелял. Этот молодой парень сдуру так и сделал. Его выгнали из авиации и послали в штрафники. А Синельчиков позже погиб.
Другой командир полк – Иван Ивановия Запрягаев, которого лётчики особенно любили, в Германии повёл разгульную жизнь и поймал от местных женщин сифилис. Это было уже после войны, в 1946 году. Его отстранили от должности, вызвали «на ковёр» в Москву. А он взял, да и совершил в кабинете начальства демонстративное самоубийство. Сказал: смотрите как погибает советский офицер, и выстрелил в голову.
Но такие случаи были следствием повреждения психики людей из-за войны.
А в целом, оценивая и сравнивая качества наших и немецких лётчиков, Валентин Моестович говорит следующее:
«Наши лётчики были патриотичнее, смелее, рисковали своей жизнью. Не боялись умирать. В отличие от фашистов они не считали эту жизнь, которую они вели такой уж великой ценностью, что за нее нужно было дрожать».
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть