"Брацкие люди". Зачем бурятам 3 (а на самом деле 6) регионов?

Кажется, из всех народов России у бурят самая сложная структура. Базовая её единица - малая семья в отдельном доме. Большая семья образовывала аил с общими угодьями, а аилы слагали улусы - владения рода (обока), коему принадлежали общие шаманы и святыни, праздники и предания да первопредок удха-узуур. Жён брали из других родов, а когда один обок заполонял степь до горизонта, шаманы особым обрядом отделяли новый род, чей старейшина делался удха-узууром.

Он оставался частью племени, которое занимало аймак и прежде было военным союзом во главе с зайсаном (князем), лишь за мирные века под Россией превратившись в субэтнос. Основные племена - это хоринцы (31% всех бурят), булагаты (27%), эхириты (14%) и хонгодоры (6%), но сложите в уме проценты: есть ещё десятки малых племён, креолы соседних народов и даже монголы, записанные в буряты по факту жизни к северу от неизменной с 1728 года русской границы.

У 10% бурят принадлежность не опознаётся вовсе - кто-то обрусел и ушёл от корней, а в ком-то смешано слишком многое. Родство буряты помнят - так, однажды я ехал в купе с парнем и девушкой, которые первый раз видели друг друга, но слово за слово оказались троюродными братом и сестрой.

Причудливую географию определил рельеф: буряты - кочевники, из Великой Степи пришедшие на "острова" малых степей у Байкала. Между ними остались хребты, где жили оленные эвенки (орочоны) и пролегли русские пашни вдоль рек. Царские чиновники, не вникая в хитросплетения, создали в 1822 году поверх родоплемённой сети этнотерриторальную - Степные думы. Например, аларские буряты (т.е. управлявшиеся Аларской степной думой) - это хонгодоры с примесью булагатов и переселенцев из Монголии.

В думе заседали выборные и наследственные старосты, а возглавлял её тайша (ниже его атрибуты). Этот титул, когда-то означавший не Чингизидов, но потомков их рода Борджигинов по женской линии, русская власть позаимствовала у калмыков, где так назывались князья. Бурятские тайши быстро вошли в эту роль, а отмена Степных дум в 1903 обернулась серией бунтов и переселений.

Дальше за дело взялись Советы, коих хлебом не корми, а дай размежевать кого-нибудь национально. В 1921-22 появились Монголо-Бурятская автономная область Советской России и Бурят-Монгольская автономную область Дальневосточной республики - группы изолированных аймаков с администрациями в Иркутске и Верхнеудинске (Улан-Удэ) за их пределами.

В 1923 год РСФСР и ДВР объединились, и следом возникла и единая Бурят-Монгольскую АССР. Карта её отличалась от нынешней: БМАССР охватывала 80% берегов Байкала и имела пару эксклавов - Балаганскую и Аларскую степи за Ангарой и Агинскую степь в Забайкалье. В 1937 году Приольхонье отошло Иркутской области, а количество бурятских регионов утроилось - помимо республики (в 1958 утратившей слово -Монгольская) на карте Сибири появились (до 2008 года) Бурятские автономные округа.

Усть-Ордынский округ был, пожалуй, самым бестолковым регионом СССР. К началу 21 века с 139 тыс. чел., из которых 54% были русские и 40% буряты, он охватывал 3/4 их общины (77 тыс.) в Прибайкалье. Границы округа аккуратно обходили города, в нём не было крупных производств и важных месторождений, а как результат - существовал УОБАО более на бумаге.

Для районов на левом берегу Ангары точкой притяжения стало Черемхово, для правобережных - областной Иркутск, но ни те, ни другие совершенно не выделяются на фоне области и даже сама Усть-Орда выглядит заурядным райцентром. Иное дело - историческая роль...

К северу от Иркутска тайга расступается, обнажая просторную степь. Или ополье - на таких просторах между лесов Оки и Верхней Волги зарождалась когда-то Россия, а это место стало колыбелью 3 главных народов Восточной Сибири. Первыми были эвенки, которые здесь видимо и возникли, но 1500 лет как разбрелись от Енисея до Охотоморья: ныне их около 50 тыс. человек на пространстве размером с Австралию.

Тунгусов выжили курыкане - енисейские киргизы, с родных Саян двинувшиеся не к Тянь-Шаню, а к Байкалу. Они строили простейшие крепости из каменных плит без раствора, но обороне предпочитали атаку: об их конях, мордами похожих на верблюдов, в Танском Китае писали поэмы, а их жрецами были дарханы (кузнецы), получавшие в сыродутных горнах почти чистый (99,4%) металл - и с такими козырями даже 5000 всадников были непобедимой силой. Схожие в религии, образе жизни и материальной культуре, курыкане состояли из 3 общин тюрок, эвенков и монголов под началом вождей-тегинов, один из которых во время больших войн избирался как Великий Тегин.

Монголы и подвели систему: к 11 веку племена икересов и хори-тумэтов полностью заместили курыкан. Часть тюрок ушли на север, и смешавшись с эвенками, образовали якутов, а часть - растворилась среди пришельцев, дав начало бурятам.

В 11-12 векам к ним присоседились икинаты и сэгэнуты (не монголы даже, и ойраты: калмыки - их современная родня), а в эпоху Чингисхана - булагаты с верховий Хилка, успевшие повоевать в Средней Азии. И не зря тотем их - Бык: хори-тумэтов пришельцы выжили дальние степи, эхиритов - за горы на Байкал, икинатов - вниз по Ангаре, а сэгэнутов - в верховья Лены.

На степном острове буряты быстро забыли конструкцию войлочных юрт. В зимних улусах и на летниках у сенокосов и пастбищ прибайкальцы строили деревянные юрты, и лишь небольшой чум брали с собой на охоту или в набег. Ведь племена жили отнюдь не мирно, а загнанные в угол сэгэнуты и вовсе слыли у соседей народом разбойников. Самая западная группа булагат обособилась в племя ашигабатов, в 17 веке попросившее помощи у явившихся из дальней дали бородатых и светлоглазых людей...

Так булагатский Бык стал духом-заступников всея бурят Буха-нойоном: русская экспансия в 1630-90-х встретила здесь серию войн, в которых буряты нередко сжигали остроги. Однако как и всюду в Сибири, за пару поколений они поняли, что чужаки во-первых не претендуют на их пастбища, а во-вторых - с ними очень интересно торговать... Подчинившись воеводам, булагаты остались ядром прибайкальских бурят, а в 18-19 веках реинтегрировали ашигабатов.

Полутаёжным икинатам и сэгэнутам оказались ближе эхириты - самый оседлый из монгольских народов, вот уже лет 800 не менявший своей земли.

Её центр по разные стороны Приморского хребта, в Иркутской области (Бурятии эти земли принадлежали лишь в 1923-37 годах) - Верхоленье и Приольхонье. И, конечно, сам Ольхон - крупнейший пресноводный остров России:

Скотоводства у эхиритов было ещё меньше, охоты - ещё больше, а тотемом значился Налим. Обилие рыбы в озёрах Монголии напоминает, что ловили её здесь лишь когда выбор стоял между нарушением табу и голодной смертью, а эхириты жили так из года в год.

Они рыбачили тальниковыми мордами (гур), сетями из конского волоса (гулъмэ), удочками (хахули, хиима) и острогами (хэрэ), к коим прилагался лук. С камней, с коней, со льда - бурятское судостроение не продвинулось дальше долблёнок (онгосо), явно не готовых к штормам Байкала.

По льду ходили на нерповку, основными инструментами которой были ружьё и сани с белым экраном:

И за войлочные юрты в своих музеях буряты Иркутской области извиняются, а отдельным народом себя не считают лишь потому, что других считают не вполне бурятами. Русское влияние тут компенсирует отсутствие чьего-либо другого, чему ярчайший пример - религия. Это в школе на географии учат, что буряты - крупнейший в России буддийский народ, а по факту большинство из них - двоеверы, причём в разной пропорции с запада на восток.

Прибайкалье - шаманский полюс БурМира, и в булагатских землях мелкие дацаны построены по разнарядке и пусты, а в эхиритских отсутствуют вовсе. Единственная ступа Приольхонья - и та на необитаемом острове, зато шаман в музее может оказаться не только манекеном-экспонатом (как на фото из Улан-Удэ), но и гидом:

Буддийский полюс БурМира - Агинский округ на его восточном краю. Самый маленький регион за Уралом (19 тыс. км²), он был и самым титульным из трёх: из 76 тыс. его жителей 65% буряты, и более высокой их доли даже в отдельных районах нет.

В отличие от аморфного УОБАО, АБАО и ныне смотрится цельно и крепко, а его ухоженные поля и цветастые сёла контрастируют со всем, что есть на тысячи вёрст вокруг. Депутатом Госдумы от АБАО был Иосиф Кобзон, ещё в 1995 году попавший под санкции США и сделавший Агу своим оффшором. Но и люди тут - особые...

Хоринцы - буряты по умолчанию. Даже в одежде: синий "маньчжурский" кафтан тэрлиг с полой на боку и шапка тойробшо с загнутыми вверх краями и красной кисточкой залаа, которую носили и мужчины, и женщины.

Тотем хоринцев - Лебедь, мифическая дева-птица, которую батыр Хоридой увидел купающейся на Ольхоне, и похитив её одеяние, удержал в человеческом облике: 11 их сыновей стали удха-узуурами. Выжитые из Прибайкалья, хори кочевали несколько веков и вот обнаружились на краю Тумэтского ханства, у границы Маньчжурии и Кореи.

Там их возглавила Бальжин-хатун - мудрая и властная дочь Алтан-хана. Видимо - приёмная, так как став женой солонгутского княжича, она подозрительно хорошо знала его вассалов хоринцев. И поставив условием брака их переход под власть супруга, в 1594 году Бальжин повела 11 родов на северо-запад. Она погибла у горы Алханай - по легенде, сдавшись солонгутам на расправу, но как ни странно, те сдержали обещания оставить в покое её народ...

До Прибайкалья хори не дошли, осев на селенгинском правобережье, а Россию сразу же увидели как союзника и оставались ей лояльны все века. Даже когда переселенцы распахивали кочевья, а казаки брали заложников и угоняли скот за ясачные недоимки, хори не восстали, а собрали делегацию во главе с зайсаном Баданом Туракиным, молодой шаманкой Эреэхен и русским толмачом Алексеем Шергиным, да пошли в Москву, где их принял в 1703 году лично Пётр I и помог. В 18-19 веках 8 хоринских родов (не целиком) вместе с русскими ушли за Даурский хребет, основав фактически новое племя на Аге и Ононе, где 8 веками ранее родился Чингисхан...

В скитаниях хори почти забыли шаманство. На Аге теперь шамана найти трудно, зато монастыри роскошны, как нигде в БурМире.

Но позади - половина рассказа, а мы границу БурРеспублики не пересекли! Вот только смысл в той границе, если едина Бурятия только на карте? От Улан-Удэ до Северобайкальска - 450 километров самолётом, 1300 условно-проезжими дорогами через Качуг, 1800 - приличными дорогами через Братск и более 2000 на поезде через Тайшет, который ближе уже к Красноярску. Стержень Бамовской Бурятии - Байкало-Амурская магистраль, её самый горный участок:

И пунктир посёлков, выросших из её станций:

Где есть даже своя конфессия - Апостольские православные общины: в 1980-х юным бамовцам проповедовал отец Анатолий Жак из катакомбников, не принявших компромисса РПЦ с Советами. Его последователи примыкали то к староверам, то к Киевскому патриархату, сплетая дониконианские обряды с духовными песнями под гитару. Теперь, впрочем, их храмы похожи на осаждённые остроги:

Русские в Подлеморье живут с 17 века, образовав самобытную общность байкальских поморов:

Они быстро поладили и с эвенками: два народа учились друг у друга, а ещё в 19 веке большинство старожилов знали эвенкийский язык. Теперь же из 700 местных эвенков родным языком не владеет ни один, и лишь с развитием туризма тут стали возрождать народный костюм и оленеводство.

Буряты явились в Подлеморье лишь с БАМом, но что это их регион - напоминают позные, сэргэ и субурганы:

Саянская Бурятия - куда ближе, но её единственная дорога начинается из Култука, а Иркутск ближе Улан-Удэ во всех смыслах. Живёт здесь самое, пожалуй, обособленное племя - хонгодоры. Выходцы из ойратов, они отличались хозяйством - не степняки, а горцы, гонявшие скотину на альпийские луга.

Но - кочевые горцы: пару раз за век они обнаруживали, что пастбища скудеют, и уходили. В 1688 году не первый раз придя в Саян из долины Кобдо, хонгодоры встретили тут нового хозяина - русских. И остались под их защитой - ведь Монголия была охвачена войной Цин с Джунгарией, в которой хонгодоры не выбрали чью-либо сторону.

В Саянах хонгодоры, сохранив пастбищное скотоводство, преуспели в облавной охоте, охране границ и даже освоили простейшее земледелие. В Бурятию они не просто влились, а стали одним из её столпов и даже свой тотем (предположительно, Медведь) у них забылся: теперь это хоринский Лебедь.

Старожилы гор - таёжные оленеводы сойоты, чьи старики ещё помнят язык, схожий с тувинским. Однако - не родной: с Саян расселились до Таймыра и Ямала самодийцы, и их языки (ближайший живой аналог - селькупский) ещё в 18 веке звучали в верховьях Енисея. На Восточном Саяне сойоты остались последними потомками самодийцев, кто сохранил хотя бы самосознание, а перепись 2002 года вновь выделила их в отдельный народ. В музее Улан-Удэ их представляет один экспонат - седло на оленя:

Со стороны Байкала, вдоль Иркута, встречает сказочно красивая Тункинская долина. На бесчисленных аршанах этих СибМинВод отдыхает весь Иркутск, а зубчатые Тункинские Гольцы и покатый Хамар-Дабан - домашние горы его турклубов. В Тунке живёт немного русских, а в основном - хонгодоры:

Притаившийся дальше Окинский район - глухой затерянный мирок в самом сердце Евразии. Тонкий слой почвы скрывает застывшую лаву, а излившие её и потухшие вулканы ещё стоят в безлюдии долин. Поверх лавы - мерзлота, на которой пасутся косматые яки и северные олени, примета сойотских сёл.

С Оки родом Данзан-Хайбзун Самаев - видный богослов и реинкарнация Доржиева. В 1999 году он возглавил Бунт Трёх Дацанов против Буддийской традиционной сангхи России, или вернее управленческих реформ её главы Дамбы Аюшеева. Выйдя из подчинения БТСР, но оставшись в традициях Гелуг, Самаев основал организацию "Майдар", куда ныне входят 5 дацанов Оки и Тунки. БТСР ответила с поистине буддийским спокойствием, просто основав новые монастыри - так что дацаны тут стоят парами.

В Тунке преобладает буддизм, а на Оке шаманство причудливо с ним сплелось: храмы пусты, но буддам и бодхисатвам молятся на бурханах. Зато как нигде прижился культ Гэсэра, которому окинцы посвящают храмы:

Наконец, мы дошли до материковой Бурятии вокруг 400-тысячного Улан-Удэ. Это крайне колоритный и атмосферный город с центром старого Верхнеудинска и ориентальным пейзажем окраин.

Рядом Иволгинский дацан - резиденция главы российских буддистов Пандито Хамбо-ламы. Тем удивительнее, что появился он лишь в 1947 году: после тотального погрома 1930-х годов, когда большинство дацанов исчезли без следа, советская власть не вернула буддистам какую-нибудь из уцелевших обителей, но разрешила построить новую.

Да и место способствует - вот китайская статуэтка 441 года с Иволгинском городища, северного форпоста империи Хунну:

Следами гуннов центральная Бурятия полна, как Прибайкалья следами курыкан, а облик древних курганов и плиточных могил напоминает, что предки монголов жили тут всю известную науке историю.

Оси Бурятии - Транссиб и Селенга́: река размером с Дон (1024км, 935 м³/с), текущая в Байкал из глубин Монголии.

В основном из Монголии пришли и её многочисленные племена, лишь по факту русского подданство записанные бурятами. Вот цонголы, в 17 веке принёсшие из Южной Монголии буддизм - по крайней мере Цонгольский дацан (1730) был первым в Бурятии.

А выходцы из него основали Гусиноозёрский дацан, в 19 веке резиденция Пандито Хамбо-ламы и фактический центр БурМира.

Или вот сартулы, в 1630-х годах ушедшие на Селенгу от Джунгарских войн и ныне живущие вдоль границы:

Граница здесь по факту и отличает два народа: по ту её сторону, в Китае и Монголии, живёт немало бурятских родов, к коим относятся, например, обитатели берегов Хубсугула. Но различия их не условны: достаточно сказать, что с юга от границы остались настоящие кочевники, а с севера коллективизация прикрепила их к земле.

Да и не одни лишь буряты живут вдоль Селенги. Здесь стоят купеческие города, как Новоселенгинск или главные в прошлом русско-китайские ворота Кяхта:

Чуть в стороне, в избах допетровского вида, топят печи семейские:

Потомки староверов Полесья, с разделом Речи Посполитой отправленные в безлюдную степь на китайской границе, они прибывали семьями, чем и нажили прозвище - от казаков, бравших в жёны туземок. Глухие деревни семейских - оплот едва ли не самой подлинной русской сельской культуры... но я пока видел лишь их райцентр Тарбагатай.

В низовьях Селенги с её обширной дельтой к Байкалу уходит левобережная Кударинская степь, русскими сёлами и белыми храмами похожая на Вологодчину или Вятку.

Правобережные степи за низкогорьем в нескольких районах - земля хори, Самая Бурятская Бурятия без ярких достопримечательностей, но с десятками дацанов, в основном отстроенных с нуля в постсоветское время.

Ещё восточнее, больше в Забайкальском крае, живут хамниганы, не входящие в сетку племён. Ведь прежде хозяевами Забайкалья были мурчены, или конные эвенки - тунгусы по языку, степняки по образу жизни. Большинство из них ушли от белого царя в Китай, а оставшиеся растворились между русскими (гураны) и бурятами. Есть и русско-бурятские креолы - карымы.

Пристанищем последних мурченов стал Баунтовский эвенкийский район на границе Забайкалья, где несколько сотен тунгусов вернулись в тайгу, но остались коневодами. Вот слева костюм баунтовской эвенкийки - платок дэрбэки, кафтан торганды и летняя обувь олочи. Справа - вещи мурченов и орочонов с разных концов Бурятии.

Например, с Баргузина, где в 17-18 веках эвенков потеснили эхириты, уйдя от русских по льду Байкала. Кроме корней их не роднит ничего: баргузинские буряты - буддисты до мозга костей, а шаманство тут редко идёт дальше бурханов.

Да и живут они в стороне от Байкала, а на берегу русские поморы переключились с рыболовства на туризм:

На кладбищах старых городов Бурятии есть и такие могилы: в иных сибирских городках ссыльных евреев было до 30% жителей. В Гражданскую войну кочевники прятали их в своих юртах от пoгpoмoв, в которых особо лютовал остзейский барон, забайкальский казак и белый военачальник Роман Унгерн-фон-Штернберг, мечтавший возродить империю Чингисхана.

Что уже намекает на двустороннюю связь: со времён Петра I небольшие, но богатые общины бурят были привычны в столицах. Иные, крестившись, делали карьеру - как Михаил Сердюков, создатель Вышневолоцкой водной системы. Медик Пётр Бадмаев, брат петербургского аптекаря, привёз в Россию тибетскую медицину и даже был вхож с ней в Зимний дворец к цесаревичу Алексею. А богослов и наставник юного Далай-ламы Агван Доржиев и вовсе построил за Петроградкой храм Гунзэчойнэй (1909-15) - крупнейший в Европе, старейший в её городах и самый северный на планете.

Современная Бурятия удручающе бедна даже в сравнении с Забайкальем. Буряты активно едут на заработки, но тоже по-своему: за границей - в Корею с её высокими зарплатами и рынком подёнщиков, а по России - в ментально-близкую Саха. В Якутске тоже есть позные, а на окраине с 2009 года строится дацан:

Свои дацаны есть в Чите и Иркутске, но они совсем рядом, как и Внутренняя Монголия за китайской границей. В её районе Хулун-Буир лежит Шэнэхэн, в переводе - примерно Новая земля. В 1903 году там селились мятежные тайши, в Гражданскую - редкие националисты (в основном буряты тогда хранили истинно буддийскую отрешённость), а в 1930-х - беженцы от коллективизации и погрома дацанов. Храм Дуйнхар-Лойлон-сумэ на горе Нама-гуро построен в 1942 году:

В Шэнэхэне вот уже век живёт 6-10 тыс. бурят, и подобно русским староверам в Южной Америке, они куда лучше материковых сберегли старинную культуру:

Иные переехали в Россию, где нашли свою нишу - общепит. С кухней в Бурятии вообще хорошо, и цуйван (жареную лапшу с мясом), бухлёр (мясной суп), шулэн (суп с лапшой), шарбин (плоский пирог), хошууры (вроде чебуреков), боовы (пышки) и чай с бодрящей травой саган-даля можно вкусить в любом месте из сегодняшнего рассказа.

В Забайкалье ещё есть баншатай (суп с пельменями), аарса (жидкий горячий сыр!) и внезапно блины со сгущёнкой, в Тунке - роскошнейшие чебуреки. Но символ Бурятии и главный фастфуд её усталого туриста - позы (буузы) с дыркой наверху, через которую пьётся бульон.

Так готовят их именно буряты - монгольские буузы по сути скорее манты; ну а лучшие позы - шэнэхэнские с рубленым мясом внутри. Дацан и позная - два верных маркера БурМира.

В последнее время - ещё и скульптуры Даши Намдакова из Забайкалья, которого в искусство привела явная "болезнь шамана". Его творения в неповторимом стиле то ли петроглифов, то ли снов стоят в самых неожиданных местах вплоть до Лондона, но и связи с родиной Даши Бальжанович не теряет.