Никогда не преувеличивайте глупость врагов и верность друзей
21 ноября 1916 года. США. Калифорния.
Закончив собираться, так как завтра ему предстояло уехать в Нью-Йорк, он до девяти часов вечера провёл в беседе со своей женой. Это был обычный семейный разговор.
Он поведал ей о своих планах. Еще раз попросил супругу не забыть: подобрать площадку для общинной школы, обратиться в агентство, чтобы они подобрали хорошую учительницу, выделить участки земли для каждой рабочей семьи, съездить на ярмарку и подыскать там коротконогих тёлок и бычков.
Чармиан проводила Джека до дверей его кабинета.
— Вот ты вернёшься, — сказала она ему, — а я уж и магазин построю, и товаров туда навезу, и школу отделаю. Выпишу учительницу — ну что там ещё? Потом мы с тобой обратимся к правительству — пускай уж у нас откроют и почтовое отделение; поднимем флаг, и будет у нас здесь свой собственный городок, и назовем мы его «Независимость». Да?
Джек положил ей руку на плечи, грубовато стиснул и совершенно серьёзно ответил:
— Идёт, старушка, — и прошел в свой кабинет, а потом через террасу в спальню.
Супруга тоже отправилась спать.
Рано утром, еще не было семи, к ней в спальню влетел слуга японец:
— Мисси, скорей! Хозяин не в себе, вроде пьяный!
Чармиан побежала в спальню мужа. Одного взгляда было достаточно — Джек без сознания. На полу валялись два пустых флакона с этикетками: морфий и атропин, а на ночном столике — блокнот, исписанный цифрами — вычислениями смертельной дозы яда.
Писатель Джек Лондон покончил с собой. По другим сведениям, он умер от передозировки наркотика, но, собственно говоря, это почти одно и то же. Под конец жизни (ему было всего 39 лет) он страдал от жесточайших депрессий, много пил и потерял интерес ко всему окружающему…
А ведь был он, что называется, мачо, настоящий мужчина: и в «золотой лихорадке» участвовал, и военным корреспондентом работал. Смелый, отважный человек, самый высокооплачиваемый писатель в свои времена.
Каждый день он писал тысячу слов, его романы и рассказы расходились огромными тиражами, по всему миру у него были миллионы поклонников. Довели его до смерти, как это ни банально, так называемые друзья.
Помните, в школе, когда мы были детьми, учителя часто говорили о ком-то: «Это не друзья, а дружки!». Вот для этих самых дружков романтичный писатель выстроил настоящий дворец из особого красного камня (кстати, огнеупорного). Назвал его «Дом волка» и принялся приглашать к себе жить писателей, поэтов и каких-то подозрительных «бродячих философов»; кормил их, поил, снабжал карманными деньгами… В один прекрасный день дом заполыхал.
Его подожгли изнутри, причем сразу в нескольких местах — иначе грандиозное сооружение не смогло бы сгореть дотла, оставив писателя с многотысячными долгами… То есть, именно дружки дом и сожгли.
Джек Лондон, пытаясь найти выход, принялся писать еще больше, борясь с приступами депрессии и нежеланием жить – потрясение было слишком сильным. Тут он услышал, как один его друг говорил другим: «Джеку слишком легко достаются денежки. Надо помочь ему их потратить!».
Отвращение к людям овладело несчастным Джеком Лондоном. Он уже ничего не писал, только пил все больше и больше, а в конце концов слуга-японец нашел его умирающим, а рядом с ним – листок бумаги, на котором несчастный доверчивый писатель высчитывал смертельную дозу опиума.
Друзья, наверное, пришли на похороны, обсудили ситуацию, вдоволь посплетничали, посудачили, на славу угостились и разошлись восвояси, вернее, расползлись, подобно глистам-паразитам, чтобы поскорее найти новую жертву.
